тебя люблю и всё такое… как и ты меня… Дай мне адрес вестника ключей!
— У меня его нет…
— Плохо…
— Но у меня есть его телефон!
— Где!? — заорала блондинка.
— Не кричи, Элиса, пожалуйста, ты распугаешь покупателей, — пожурил Соломон.
Девушка снова оглянулась, толстяк всё слушал бойкое тиканье раритетных часов. Правда, другим ухом.
— Вот, — Соломон взял со стола клочок бумажки. — Саша сказал, что это номер мобильного, а по количеству цифр… похож на городской.
Блонда выхватила бумажку, нахмурила высокое целомудренное чело:
— Действительно, странный телефон, — пробормотала она. — Пять по шесть… Окей, спасибки, дядя. — Блонда стремительно выбежала из кабинета.
Антиквар вытянул из нагрудного карманчика платок, отёр взмокший лоб, вернулся к покупателю:
— Извините, уважаемый. Молодёжь старость не жалует… Продолжим наш торг?
Маленький толстяк с тройным подбородком молча смотрел на Соломона, держа в руках увесистые часы, принадлежавшие семье поэта Жуковского — воспитателя царя-освободителя.
25. Потеря мобильника
Пока демоны болтали в квартире Саниной любовницы, карманник придумал, что ему вытворить. Он сел на корточки у синего «Москвича» и стал спускать колёса. Двери и капот тачки были похожи на решето, странно, что ни одна пуля не попала в шины. Именно эту несправедливость Саня и исправлял.
— Сукины дети! — бормотал воришка, поглядывая на красную пятиэтажку. — Хрен вы куда уедете, пешком пойдете…
* * *
У Танюхи же, тем временем, происходило следующее. Демоны разыскали подходящее шмотьё в шкафах хозяйки, скинули тяжёлые, пропитанные кровью, полицейские мундиры, и облачились в фееричные одежды. То, что одежды были женскими — их нисколько не смущало. Мотивы были непонятны, но по факту было так, как было.
— Супер-демоны! — братья с ухмылками оглядывали друг друга. Хрыщ: лосины, топик и кружевная ветровка. Порось: пушистый розовый мини-халатик.
— Надо глянуть машинку, — вдруг спохватился риторский сын. Подпрыгнул к окну, схватил бинокль, наставил окуляры во двор. Глазам сразу же предстала картина: «Карманник и тачка». Долгожданный ворик сидел возле переднего колеса, и чего-то усиленно там крутил.
— Сан-нё-ёк! — взвизгнул Порось.
— Где, мать его!? — подскочил Хрыщ.
Демоны схватили оружие и выскочили из квартиры. Но. Тут же традиционно вернулся Порось. С ухмылкой поднял автоматный ствол, целясь.
— Уууу!? — замычала Танюха. Чёрные косы затряслись от нервного тика прекрасного тела, а голые соски затвердели. Когда тебя убивают, то радуешься ты этому лишь тогда, когда просыпаешься.
— Ты клёвая тёлка, — вздохнул Пороська, прошивая Танюху короткой очередью. — Надеюсь, ты мне доставишь массу удовольствия, у нас… в аду.
Он бросился прочь…
* * *
Сидоркин встал с корточек. Сжал ладонь, на которой лежали четыре золотника от колёс, и запустил их куда-то вдаль. Зазвонил «кнопочный» мобильник. Саня успел достать трубку, как из подъезда выбежали демоны. Улюлюкая и скалясь. Проорали на бегу:
— Эй, косячник, мать твою!
— Отдавай ключи, гад!
Порось выстрелил и почти попал: пуля окарябала косточку на правом запястье. Мобильник выпал не столько от боли, сколько от неожиданности. Поднимать его было опасно для здоровья, и карманник вдарился в бега, не забыв чертыхнуться:
— Чёрт!
— Пали тока по ногам! — хищно завизжал Хрыщ. Он навскидку дал короткую очередь и бросился в погоню.
— Классная охота! — в восторге крикнул риторский сын, посылая свою очередь.
Пули вспарывали асфальт у самых пяток дичи.
— Клёво! — демоны ещё немножко постреляли. Глаза горели азартом, ноздри плотоядно шевелились.
Несмотря на смертельный испуг — воришка не смог не сказать то, что рвалось с языка. Он обернулся и язвительно проорал:
— Эгей, девочки! Прикид у вас, канешн, вообще класс! Тока вот почему губки не попудрили?.. А-ха-ха… — Сидоркин поднатужился и ускорил ход, свернул за угол и исчез из поля видимости.
Хрыщ не выдержал гонки первым. Встал на месте, шумно дыша, высунул раздвоенный, как у змеи язык:
— Драный карманник бегает почище зайца!
— Пешкорезом его не догнать, — Порось грустно взмахнул автоматом. — Возвратимся к тачке?
— Да уж, блин.
Возле синего «Москвича» валялась «кнопочная» трубка. Телефон настойчиво звонил. Хрыщ закинул автомат на спину, поднял трубу и удовлетворённо сказал:
— Мобила, что герцог впарил карманнику. Так-так-так… — ткнул ногтем в кнопку, поднёс телефон к уху. — Слухаю.
Не очень далеко от демонов, на берегу Оби, у Речного вокзала, стояла у парапета блондинка. Она напряжённо ворковала в смартфон:
— Наконец я до вас дозвонилась, вестник Саша… я хочу рассказать о золотых ключах, которые вы желаете продать. Я племянница антиквара Соломона — Элиса.
— Золотые ключи, чёрт возьми! — несдержанно вскричал Хрыщ. — Они у тебя!?
— Я забрала ключи у дяди, — торжественно кивнула блондинка. — Но после вернула их ему. Я подумала и решила, что мне нужны вы.
— Супер! — выдохнул Хрыщ.
— Давайте встретимся, вестник Саша, — предложила блонда. — Поверьте, это очень важно! По всей вероятности, вы не представляете истинной, подлинной ценности ключей!
— Да не вопрос! — откликнулся демон. — Могу тебя увидеть прямо щас. Где мы можем забить стрелу?
Порось с надеждой взглядывал на телефон в руке брата. Нетерпеливо переминался, ожидая окончания диалога.
— В «РЕСТОРАЦИИ», у Речного вокзала?.. Отлично, через полчаса мы… то есть я, подскочу, — закончил Хрыщ, отключаясь. По роже растекалось удивление, смешанное с радостью.
Пытаться завоевать удачу бесполезно. Она сама падает тебе в руки. Реже в ноги. И уж совсем редко звонит по телефону…
— С кем общался? — немедленно взбрыкнул Пороська.
Хрыщ сунул телефон в карманчик своей кружевной ветровки. Сказал самодовольно:
— С одной девкой, ёпт. Карманник хочет загнать её дядюшке золотые ключи. Девка забила мне стрелу, мысля, что я — это Саня. Щас мы подрулим в нужное местечко, возьмём девку за нужные места, и она расскажет нам, где обитает её дядя Соломон. Затем отберём у Соломончика ключи и вернёмся с этой грёбаной земли назад, к своим шлюхам и кокаину.
— А как же Санёк? — простецки спросил Порось.
— Да чёрт с ним! Пусть заяц бегает, всё равно в ад прибежит! — Хрыщ возбуждённо прыгал. — Короче, погнали, братэлло, в «РЕСТОРАЦИЮ»!
* * *
Элиса аккуратно спрятала смартфон в сумочку. Ещё немного постояла, задумчиво глядя на сибирскую водичку свысока. После глянула на наручные часики и пошла прочь.
— Время!
Тотчас же на место блонды ступил маленький толстяк с заплывшими глазками, с тройным подбородком, и в чёрном кожаном плаще. На солнце хорошо было видно, что он обут в высокие армейские ботинки. Покупатель часов задвинул антенку в чёрную коробочку, а её запихал в карман. Затем вынул «кнопочную» мобилку, ткнул пухлым пальцем в кнопку:
— Алло, светлейший герцог! У меня для вас важная информация.
26. Последний лох
На следующее утро после побега вора монахи собрались в церкви. Они молча стояли посреди храма, вперив безучастные взгляды в иконостас. Из царских врат вышел настоятель, с грустным лицом, и спросил:
— Все собрались?
— Почти! — откликнулся монах, заросший до самых ушей бородой. Тот самый, который давеча доказывал Сидоркину, что в монастыре секретов нет. — Брат Антоний на дежурстве возле ворот, брат Дормидонт сидит в туалете уже полтора часа, а брат Трифон принимает роды у Пеструшки…
— Хорошо, у них уважительные причины.
Игумен спустился по двум ступенькам, остановился возле амвона и проникновенно произнёс:
— Братия! Сегодня ночью нас покинул послушник Александр! Но это ничто по сравнению с тем, что он сделал! Послушник… а более некому кроме него… похитил раку с мощами преподобного Алексия — основателя и покровителя нашей обители! Я перед утренней службой открыл Святой Престол! Я возжелал тряпочкой обтереть пыль с самой раки, а также вытереть нишу, где она стоит… Однако, рака исчезлааа!.. Чуть позже в алтаре, в своей комнате для чтения, я нашёл выдергу.
Монахи стушевались. Феофил выдержал многозначительную паузу.
— Кто сегодня ночью дежурил у ворот?
Иноки расступились полукругом, посредине остался стоять упитанный брат Сергий.
— Сергий! — с ударением произнёс Феофил. — Желаешь молвить?
— Ну, я… — начал инок и замолчал, потупив круглые глазки.
— Сергий, Господу всё известно! — вкрадчиво сказал игумен. — Покайся, облегчи
